Евгений Примаков, бывший премьер-министром при Борисе Ельцине и являющийся экспертом по ближневосточным делам, находясь в Париже, где он рекламирует свою новую книгу "Мир после 11 сентября и война в Ираке", дал интервью корреспонденту Liberation (перевод на сайте Inopressa.ru).

Примаков, в настоящее время занимающий пост главы Торгово-промышленной палаты (ТПП), при коммунистах работал корреспондентом газеты "Правда" в Египте, впоследствии - возглавлял Службу внешней разведки (СВР). Он был последним, кто 22 февраля, перед началом американского вторжения, встретился с Саддамом Хусейном, которому безуспешно предлагал отказаться от власти и тем самым избежать войны.

По мнению Примакова, решение уже в ближайшее время передать власть иракцам вряд ли быстро изменит ситуацию: "Я сомневаюсь, что это быстро изменит ситуацию. Ведь кому будет предана власть? Эмигранты, вернувшиеся после падения Саддама, доказали свою некомпетентность. Я не вижу, кто мог бы заполнить вакуум власти. Самые активные шииты, к несчастью, и наибольшие радикалы. Правительство с преобладанием курдов тоже было бы неприемлемым. Рано или поздно придется искать кого-нибудь среди баасистов - не среди тех, что были связаны с правящей верхушкой, а среди управленцев, сохранивших множество связей и заявивших о разрыве с Саддамом. И потом, чтобы что-то изменилось, США должны понять, что нужно возвращаться в ООН. Нужно будет предусмотреть отправку в Ирак миротворческих сил. А это ООН".

"Посмотрите, у нас в России в бизнесе и на государственной службе много людей, состоявших в Коммунистической партии. Потому что туда вступали не только по убеждениям, но и потому, что это был единственный способ сделать карьеру. То же самое и с партией "Баас", в которой состояло 2,5 млн человек, к тому же она была менее идеологизирована, чем КПСС", - сказал Примаков.

По его мнению, "самая большая ошибка американцев - односторонние действия. Вторая ошибка в том, что невозможно экспортировать демократию, не учитывая внутренних условий страны. У меня такое впечатление, что американцы решили раздавить иракскую армию, но никто не подумал о том, что будет после войны. Они явно рассчитывали, что иракский народ примет оккупантов как освободителей".

Примаков нисколько не удивлен тем обстоятельством, что никакого оружия массового поражения в Ираке найдено не было. "Ричард Батлер (в то время возглавлявший группу инспекторов ООН) подтвердил мне это, когда я был министром иностранных дел. Как-то я спросил его: "Еще остались пусковые установки?" Он сказал: "Нет". "А боеголовки?" "Нет". Тогда я спросил его, почему он не закрывает досье. Он ответил: "Вы договариваетесь с Соединенными Штатами, и я закрываю досье".

Евгений Примаков опроверг утверждения о том, что в антивоенном альянсе с Францией и Германией Россия часто занимала двойственную позицию, стремясь сохранить добрые отношения с США. "Никакой двойственности здесь нет. В иракском вопросе Россия отстаивает некоторые принципы, но хочет избежать сползания к антиамериканизму. Разве мы хотели бы получить новую холодную войну, стремясь отодвинуть на второй план США? Математические правила типа "один плюс один равно двум" в политике не действуют. Для нас Европа и США одинаково важны. Россия хочет диверсифицировать свои международные отношения, развивать их и с ЕС, и с США, и с Китаем, и с Индией. Если вы спросите меня, готова ли Россия объединяться с Европой против США или с США против Европы, я отвечу "нет".