К власти в США и странах Европы приходит абсолютно новое поколение людей - они молоды и имеют совершенно другое, отличное от их предшественников мышление. Это может привести к огромным переменам во всем мире, пишет издание Newsweek, которое называет таких политиков "пост-бэби-бумерами".

Поводом для подробного анализа влиятельного журнала стало поведение чернокожего сенатора Барака Обамы, который хочет стать президентом США. 46-летний Обама - один из самых молодых претендентов на этот пост со времен Кеннеди. Избирательный штаб Обамы всячески поощряет параллели с этим молодым погибшим президентом, это заметно и по нынешним речам сенатора.

В Нью-Гемпшире и Айове Обама обнаружил, что новое поколение и впрямь готово откликнуться на его зов. Хотя в Нью-Гемпшире его соперница Хиллари Клинтон, превосходящая его по возрасту, вырвалась вперед, среди избирателей младше 30 лет Обама, по данным экзит-поллов, лидировал с огромным отрывом. Его победа в Айове была результатом рекордно большой явки, особенно среди молодых избирателей.

США – далеко не единственное государство, где на первых полосах газет преобладают моложавые политики. В Европе мужчины и женщины, которые слишком молоды, чтобы сформироваться под влиянием одного из двух крупных идеологических столкновений XX века – битвы с фашизмом и долгой сумеречной борьбы с коммунистической идеологией – поднимаются в верхние эшелоны политической власти (полный текст на сайте InoPressa.ru).

Итак, в стороне от этого процесса, в первую очередь, не останется Россия. 42-летний Дмитрий Медведев в марте придет на смену Владимиру Путину в качестве преемника, уверенно пишет Newsweek. Разница в возрасте между ними составляет всего 13 лет, но разрыв между их поколениями огромен. Путин родился еще при жизни Сталина и был воспитан как один из последних апологетов коммунистической идеологии и величия советской империи. Медведев же вырос в семье интеллектуалов и был еще студентом в либеральном Ленинграде, когда все умные молодые люди в стране крушили ортодоксальную идеологию.

Министру иностранных дел Великобритании Дэвиду Милибэнду тоже 42 года. Он принадлежит к числу виднейших представителей группы, которую называют "вторым поколением" новых лейбористов. К ней также относятся младший брат Милибэнда Эд (38 лет, один из младших министров секретариата кабинета министров) и Эд Боллз (40 лет, министр по делам детей, школ и семей, один из ближайших советников премьера). Между тем лидеру оппозиционной Консервативной партии Дэвиду Камерону всего 41.

Во Франции Николя Саркози скоро исполнится 53. На выборах он победил, кляня "поколение 1968 года" - левых, чье политическое мировоззрение было выковано в уличных боях 1960-х в Париже, а теперь, как уверял Саркози, опасно отстало от жизни. После прихода к власти Саркози назначил в правительство ряд молодых политиков, в том числе свою 42-летнюю протеже Рашиду Дати – на пост министра юстиции.

В Германии 35-летний Хубертус Хайль активно действует на посту генерального секретаря Социал-демократической партии, который занимает с 2005 года.

В Дании Хелле Торнинг-Шмидт, представительница поколения пост-бумеров, возглавляющая Социал-демократическую партию, в ноябре прошлого года едва не была избрана первой женщиной-премьером в своей стране.

В Швеции мощь "пост-бумеров" уже стала фактом: в конце 2006 года премьер-министром был избран молодой Фредерик Рейнфелдт.

Новая порода политиков отличается от прежней, заключает издание. Они в большей степени технократы, их подход более глобален, с высокими технологиями они на дружеской ноге, настроены более идеалистично, но в то же время не столь заидеологизированы и меньше вовлечены в старые споры. Они также космополитичны в том смысле, в каком большинство представителей поколения их родителей не были космополитами.

Новое поколение по-новому мыслит

В ближайшие годы эта смена поколений обещает радикально преобразить политическую жизнь и внешнеполитические курсы. Джозеф Най, декан Школы государственного управления имени Кеннеди при Гарвардском университете, говорит, что судьбоносные моменты истории обычно обуславливают поведение лидеров на поколение вперед. Во время Суэцкого кризиса в 1956 году премьер-министр Великобритании Энтони Иден зациклился на необходимости избежать "второго Мюнхена". Спустя два десятилетия новым краеугольным камнем вместо Мюнхена стал Вьетнам – по крайней мере, в Соединенных Штатах. Каждая последующая военная интервенция США возрождала страх "увязнуть в чужой стране, как в трясине", и еще несколько десятилетий кандидатов в президенты США оценивали в соответствии с тем, поддерживали ли они войну, служили ли они в армии либо "откосили" от призыва. "У нового поколения нет этого застарелого багажа", – говорит Най.

На нынешнее новое поколение повлияли другие события: окончание холодной войны, 11 сентября и война в Ираке. Как именно это скажется на формировании политического курса, остается неясным. Но в целом среди новых лидеров господствует ощущение, что Запад может предложить миру нечто позитивное. Они поддерживают дальнейшее распространение демократии и либерализма, особенно в мусульманских странах. Они оптимистично оценивают долговременные перспективы обуздания исламского терроризма – возможно потому, что увидели: в борьбе с коммунистической идеологией, которую многие из их отцов и дедов считали бесконечной, в конечном итоге можно победить. Однако есть также новое осознание того, что демократия и либерализм не всегда идут рука об руку.

К способности Запада управлять темпами демократизации, особенно силовыми методами, эти лидеры относятся скептически – в большей или меньшей мере. Обама с самого начала выступал против иракского вторжения; он также говорит, что будет стремиться к переговорам с Ираном и Северной Кореей.

И правые, и левые сосредоточены на проблеме климатических изменений с серьезностью, которой не проявляло более старшее поколение. Вопрос иммиграции и тех вызовов, которые она бросает культурной идентичности, также волнует молодых политиков не так, как их родителей. Например, Торнинг-Шмидт из Дании большую часть своей не столь уж долгой политической карьеры ищет срединную позицию между мнением тех, кто благоволит мягким законам о предоставлении политического убежища и одобряет дальнейший приток иммигрантов в Данию, и желающими запереть границы на замок. Этих политиков также объединяет то, что они поддерживают глобализацию, но одновременно обращают больше внимания на помощь тем, кто рискует остаться без пропитания при выводе производства в другие страны. И правые, и левые широко поддерживают концепцию предоставления государством "социальной страховочной сетки" в сочетании с пониманием, особенно в Европе, что нынешние социальные льготы и системы налогообложения, на которые они опираются, стали слишком обременительными и требуют реформы.

Многих из молодых политиков роднит презрение к догматизму и способность наводить мосты между левыми и правыми. Они не похожи на ветеранов борьбы между левыми и правыми, которая играла определяющую роль для политической деятельности их родителей. Напротив, их обаяние отчасти в том, что они сумели перетряхнуть старый порядок и будут это делать впредь. Торнинг-Шмидт схватилась со старой гвардией социал-демократов по вопросам иммиграции и реформы системы соцобеспечения, благодаря чему стала лидером партии.

Однако опыт – точнее, его отсутствие – является, по-видимому, ахиллесовой пятой этой волны лидеров, продолжает рассуждение журнал. Предыдущее поколение политиков добилось успеха в органах местной власти, бизнесе или вооруженных силах, прежде чем занять высокие государственные должности. А многие "политики-бумеры" получили свое политическое крещение на улице – в движениях протеста против войны во Вьетнаме, ядерного оружия и расовой сегрегации.

Newsweek заключает, что, возможно, всех упомянутых политиков миру придется наблюдать еще долго - ведь они приходят к власти в самом расцвете сил.