В последние 25 лет распространение демократии являлось одной из определяющих геополитических тенденций. В 1975 году руководство избиралось населением в 30 государствах мира. К 2005 году число таких государств резко возросло – до 119. Но в последние годы развитие демократии и политических свобод замедлилось. В ряде стран – например, Венесуэле и некоторых бывших республиках СССР – оно даже пошло вспять, пишет ежедневная газета научных кругов США The Christian Science Monitor.

Вдобавок впервые со "звездного часа" коммунистической идеологии демократия, возможно, столкнется с конкуренцией со стороны идеологии, которая подает себя как альтернативная ей. Разбогатевшие на торговле нефтью такие авторитарные правители, как российский президент Владимир Путин и его венесуэльский коллега Уго Чавес, оспаривают важную роль механизма сдержек и противовесов исполнительной власти, принципа правового государства и свободной прессы, считает издание.

"Они пытаются дать новое определение демократии и сделать ее тупее", – говорит Томас Мелайа, заместитель исполнительного директора аналитического центра Freedom House, пропагандирующего демократию и оценивающего деятельность правительств по всему миру.

Начнем с хорошей новости. Времена, когда США и СССР казались борцами, которые сцепились в великой нескончаемой схватке за идеологические судьбы мира, в далеком прошлом. После краха коммунистического режима советского типа как конкурентоспособной альтернативы представительной власти всеобщее голосование стало нормой на значительной части планеты, говорится в статье (полный текст на сайте InoPressa.ru).

В будущем историки, возможно, назовут это время эрой триумфа демократии. "В последней четверти XX века эта форма государственного управления находилась на большом подъеме. Когда-то она была уделом горстки богатых стран, но за непродолжительный период времени сделалась самой популярной системой политического устройства в мире", – пишет Майкл Мандельбаум, профессор Johns Hopkins School of Advanced International Studies в свежем номере журнала Foreign Affairs.

Мандельбаум отмечает: то, что мы сегодня понимаем под демократией, в реальности представляет собой слияние двух феноменов – народного самоуправления (голосования) и личной свободы человека. Общенациональный референдум провести легко, но укоренить свободу гораздо сложнее: требуются законы, полиция, законодательные органы и другие институциональные опоры.

В своем последнем по времени ежегодном исследовании Freedom House оценивает 90 стран мира как полностью свободные: это значит, что они являются демократическими государствами с прочными свободами. Еще 58 стран, по мнению Freedom House, свободны частично, а 45 несвободны.

За последнее десятилетие пропорциональная доля стран, оцениваемых как свободные, не увеличилась. А в Азии, Африке, на Ближнем Востоке и территории бывшего СССР процессы демократизации, когда-то казавшиеся перспективными, пустили корни неглубоко.

"В демократии наблюдается довольно долгосрочный процесс стагнации... и теперь мы видим тут и там приметы, которые возвещают зловещие новости", – говорит Томас Каротерз, вице-президент по вопросам исследований, международной политики и государственного управления из Carnegie Endowment for International Peace.

В Пакистане президент Первез Мушарраф начал с освобождения тысяч своих политических противников из тюрем по всей стране, но его решение объявить чрезвычайное положение возмутило оппозиционных юристов и довело "политический котел" страны до кипения.

В Венесуэле президент Уго Чавес, избранный на свой пост на шесть лет в 2000 году 60% голосов, продвигает идею вынесения конституции на референдум, который в том числе позволит ему переизбираться неограниченное число раз.

В Грузии президент Михаил Саакашвили подвергся суровой критике Запада за объявление чрезвычайного положения 7 ноября после того, как полиция силой разогнала крупную акцию протеста. Толчком к протестам послужили заявления оппозиции, обвинившей правительство Саакашвили в коррупции и возможной причастности к заговору с целью убийства.

По словам экспертов, за этими дурными новостями стоят несколько факторов. Во-первых, волна демократии, возникшая после падения Берлинской стены, завершила свой естественный жизненный цикл. Государства, созревшие для политических перемен, испытали на себе эту волну и теперь пытаются консолидировать свои достижения.

Во-вторых, в некоторых странах граждане сталкиваются с негативными моментами, которые считают недостатками демократии. Они добились права голосовать, но по-прежнему недовольны своей судьбой. "В данный момент демократия движется по ухабистому пути", – пояснил Вин Вебер, председатель National Endowment for Democracy, 12 сентября на семинаре в Carnegie.

Делу вредят высокие цены на нефть. Такие недемократические, но богатые углеводородами государства, как Венесуэла, Казахстан, Иран, Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты и Ангола, могут пользоваться своей громадной казной, чтобы успокоить собственных граждан и помочь соседям.

"Благодаря этому они имеют под рукой наличные деньги для того, чтобы выйти на широкую арену и пропагандировать свой политический стиль", – отмечает Каротерз.

Вдобавок огласка информации о прослушивании разговоров без санкции суда, пытках водой и других сомнительных практиках, имеющих касательство к Ираку и войне с террором, не улучшают имидж США за границей. Это льет воду на мельницу противников демократии, которые пытаются дискредитировать американский стиль государственного управления.

Перейдем к таким примерам, как Россия и Китай. Обе страны в экономическом плане успешны, хотя и по разным причинам. Обе позиционируют себя перед остальным миром как альтернатива тому, что они считают западным хаосом. "Чтобы обосновать свои действия перед собственным народом, Путин использует следующий сюжет – он, дескать, навел в России порядок после хаоса, спровоцированного там Соединенными Штатами после распада СССР", – говорит Томас Мелайа.

По словам американских экспертов, Путин, а также Чавес и руководство "Хамаса" в Палестинской автономии оказывают социальным низам услуги в форме, которая демократии, как представляется, неподвластна. И, хотя "оси авторитаризма", возможно, еще не существует, Венесуэла, Иран, Россия, Китай и другие настаивают на своих преимуществах (в их собственном понимании) при любой возможности, на разнообразных международных форумах и в рамках международных организаций.

"За последние полтора года наблюдается более эффективная согласованная деятельность автократий, меж тем как демократии трепещут", – говорит Мелайа.

По словам Мелайи, Европа и свободные государства Латинской и Центральной Америки должны осознать, что данная проблема реальна, и сообща с США противодействовать этой пропаганде. "Назревает новая холодная война, – говорит он. – Теперь не Восток сразится с Западом, а демократия с антидемократией".