Один из авторов легендарного романа о гражданской войне "Адъютант его превосходительства", по которому был снят известный фильм с Юрием Соломиным в главной роли, Георгий Северский 20 лет не мог поверить в то, что война закончилась. О том, что рассказывал Северский о Великой Отечественной войне, пишет газета "Версия".

Георгий Северский был руководителем партизанского движения в Крыму. Рассказывая о войне, он не считал нужным лакировать действительность. Северский готовил воспоминания о войне. Он умер в 1997 году, так и не дождавшись полной публикации своих воспоминаний. Газета публикует его рассказы о войне.

Начало войны

"О том, что началась война, я узнал ранним утром 22 июня. Я был офицером НКВД, а наша контора в те времена информировалась в первую очередь. Ощущения свои помню до сих пор: я не поверил. Да, нам говорили, что война будет. Да, мы все к этому готовились. Но вот - день, солнышко, зелень кругом, благодать, и вдруг - война, - вспоминал Северский. - Я, наверное, неделю к этой мысли привыкал, что война, что наши отступают, что немцы скоро продвинутся к Москве. И всё равно было не по себе, вроде бы всё это только кино".

По словам Северского, сразу же их проинструктировали: не исключено, что враг уже забросил к нам свою агентуру, и нужно проявлять бдительность. В результате сотрудники НКВД решили взять в оборот своих подопечных из числа скупщиков золота и валюты и вышли на небольшую агентурную сеть. Взяли их и на самолёте переправили в Москву.

По словам Северского, в первое время население было в панике: "Люди были настолько не в себе, что продавали своё имущество за копейки и бежали, захватив с собой чемодан с минимумом пожитков. Были и такие, кто, чуя поживу, лихорадочно скупал имущество, "делал бизнес". И над всем этим витало какое-то всеобщее безумие. Никто не знал, что с нами будет. Одни говорили: немцы всех расстреляют. Другие не соглашались: будет всё, как прежде, только ещё лучше, а расстреляют только евреев. Понять, что же будет на самом деле, никто не мог. И в такой ситуации нам приходилось работать".

"Говорят, что в те дни НКВД занимался только расстрелами мирных жителей. Это ложь. В основном наши офицеры занимались тем, чем сейчас психотерапевты: успокаивали людей. Ходили по предприятиям, объясняли", - добавлял Северский.

О партизанах

Как рассказывал Северский, партизанское движение в Крыму было, пожалуй, самым драматическим. "Если у немцев появлялась информация о дислокации нашего отряда в определённом месте, скажем в Зуйских лесах, применялась такая тактика: несколько сот военнопленных под руководством полицаев заставляли валить лес. Иногда устраивали лесные пожары. После войны посчитали убытки и оказалось, что три четверти лесных угодий Крыма вырубили, борясь с партизанами. Восстановить эти леса не удастся и через 50 лет", - вспоминал писатель.

На горе Мангуп располагалась ставка немецкого командования. Там же действовали и наши отряды. Иногда они ночевали буквально в пяти минутах ходьбы друг от друга - немецкие дозорные и мы, партизаны. По словам ветерана, были курьёзные моменты: к примеру, в лагерь партизан однажды забрёл немецкий повар, и его отпустили.

Был и ещё курьёзный случай. В Зуе жила бабка-врачевательница. Она лечила наших партизан, но не отказывала и немцам, если они к ней обращались. Бывало, у неё на подворье в разных сараях одновременно лежали раненые немцы и русские. Такая была как бы нейтральная территория.

Партизаны, как известно, пленных брали лишь в особых случаях, если приходили соответствующие приказы от начальства. Обычно немцев допрашивали и расстреливали. Тюрем у партизан не было. Но одного пленного всё-таки оставили, причём он был эсэсовцем. Когда его допрашивали, оказалось, что он итальянец, но прекрасно знает и немецкий, и русский. Переводчика у отряда не было, и его оставили в качестве переводчика. Этот пленный пробыл с ними почти до самого конца войны, а потом осел под Ялтой, женился, завёл детей. Устроился на работу в один из санаториев электриком.

О полицаях

Георгий Северский рассказал и о полицаях. Их, как известно, партизаны не жаловали. Иногда сжигали их дома вместе с семьей, настолько сильна была ненависть к предателям. В ответ полицаи пленных партизан не просто расстреливали, а устраивали показательную казнь.

"Как-то привели ребята в отряд двух местных. Пацаны, лет по 18. Их обыскали, нашли повязки полицаев. Естественно, тут же вывели их "в расход". Спустя некоторое время мы узнали, что в соседней деревне кто-то убил двух полицаев, оказалось, это наши пацаны и были. Они бежали из Феодосии и пробирались на Север, но попали к нам... Да, лишили пацанов жизни, но тогда некогда было разбираться", - вспоминал Северский.

Про помощь шулеров и проституток

Как вспоминал Северский, помощь партизанам часто приходила "оттуда, откуда не ждали". В ялтинских и симферопольских ресторанах, которые не закрывались и при оккупации, работало множество шулеров, женщин лёгкого поведения и уголовников. "И вот эти люди, казалось бы, недолюбливавшие, мягко говоря, советскую власть, очень часто нам помогали. С помощью ялтинских картёжников, к примеру, однажды нам удалось получить весьма серьёзные штабные документы немцев", - рассказывал писатель.

Как относились к партизанам

Принято считать, что гражданское население относилось к партизанам с любовью и благодарностью, однако, как вспоминал Георгий Северский, это было далеко не так. Партизан боялись, многие обыватели, жившие в оккупации, действительно считали, что немцы пришли навсегда и сопротивляются им только бандиты. Так к партизанам и относились, как к вооружённым бродягам с большой дороги.

"После войны я лет 20 не мог поверить, что война уже кончилась, - говорил писатель. - Честное слово. Такое было счастье - выйти из этого ада живым. А самое страшное, конечно, это первые дни. Неизвестность. Что с нами будет? Победят нас гитлеровцы? Страшнее этой неизвестности ничего на войне не было".

Каталог NEWSru.com:
Информационные интернет-ресурсы

Досье NEWSru.com:
Культура // Кино // Северский, Георгий