Шестьдесят лет назад, 13 апреля 1946 года, закон Марты Ришар отменил во Франции "буржуазный" институт – легальный бордель, контролируемый полицией и санитарной службой. Всего за год до этого во Франции насчитывалось 1500 домов терпимости, из которых 177 действовали в Париже. Закон Марты Ришар (названный так по имени муниципальной советницы, ставшей инициатором этой кампании по закрытию борделей), запретил все эти заведения. О юбилее пишет газета Le Monde (полный текст на сайте Inopressa.ru).

Так был положен конец системе, существовавшей с 1804 года и придававшей легальный статус домам разврата. Эта система укрывала проституток, которые считались представительницами опасных классов, за закрытыми дверями: в эпоху торжества буржуазии так защищалась общественная мораль.

"Послушные девушки", в том числе занимавшиеся уличной проституцией наряду с тысячами "непослушных" (нелегалок), должны были проходить обязательный санитарный контроль. Его целью было защитить клиентов от сифилиса и прочих болезней. Это была система, при которой хозяева заведений нуждались в снисходительности полиции и нередко превращались в ее осведомителей.

Некоторые дома терпимости были настоящими "сексуальными фабриками". В Париже к таковым относились "Мулен галан" и "Панье флери", где свидания длились всего несколько минут, а проститутки обслуживали как минимум по 70 клиентов в день, без соблюдения норм гигиены и без всяких признаков интимности. Имелись также "бордели второй категории", такие, как "Мезон Телье": сюда захаживали солидные чиновники и священнослужители, описанные Мопассаном. Наконец, были заведения категории "люкс" вроде "Шабане" или One Two One, где "девушки" отбирались по каталогу.

"Шабане" даже была отведена стратегическая роль во франко-британских отношениях: здесь имел отдельный кабинет принц Уэльский – прежде чем стать Эдуардом IV и подписать договор о "Сердечном согласии". Сюда приглашали заезжих президентов и королей: это называлось "визитом к председателю Сената".

За дверями домов терпимости пряталось моральное и физическое насилие, фоном которому служили торговля женским телом, побои, алкоголизм и наркотики. Проституток перепродавали из дома в дом, подчиняли казарменной дисциплине. Наряды, нижнее белье и средства гигиены они были обязаны покупать у содержательницы, которая держала их в долговой кабале, забирала у них все деньги, полученные от клиентов, и подвергала постоянным штрафам.

Но в 1946 году дома терпимости, к тому времени уже переживающие упадок, попали под послевоенные репрессии против мафии содержателей притонов, сотрудничавшей с режимом Виши и оккупантами, создавшей в стране черный рынок: гуманизм и феминизм имели мало отношения к этой борьбе. "В годы оккупации дома терпимости были гнездами предательства, а их содержатели – подручными гестапо", – заявила тогда Марта Ришар, приведя в пример One Two One.

Закон 1946 года сделал проституцию менее заметной, но не покончил с ней. Девицы со своими сутенерами оказались на улице или в "домах свиданий", наподобие заведения мадам Билли на улице Поля Валери, которое просуществовало до 1978 года. Уже шестьдесят лет сторонники регламентации проституции и "ностальгисты" требуют возвращения домов терпимости, заключает издание.