Передача иранского досье в ООН и неспособность Ирана добиться от России безоговорочной поддержки его планов усилили позиции критиков президента Махмуда Ахмади Нежада, пишет New York Times.

Многие влиятельные персоны в Иране начали говорить о том, что тактика конфронтации, избранная Ахмади Нежадом, приводит к прямо противоположным результатам, затрудняя, а не облегчая развитие иранской ядерной программы.

Высокопоставленный иранский чиновник на условиях анонимности заявил американскому изданию: "На протяжении 27 лет после революции Америка хотела передать иранское досье в Совет Безопасности, но потерпела неудачу. Ахмади Нежад пришел к этому меньше чем за полгода" (Полный текст на сайте Inopressa.ru).

Само иранское правительство не имеет по этому вопросу единой точки зрения. Так, например, во вторник Махмуд Ахмади Нежад и верховный лидер нации аятолла Хаменеи в публичных выступлениях заявили, что их страна никогда не отступит от решения иметь технологии производства ядерного топлива. Но в то же время иранские переговорщики прибыли в Москву для возобновления дискуссий всего через несколько дней после того, как Иран отверг российские предложения по выходу из тупика.

Даже высокопоставленные религиозные лидеры начали высказывать критические мнения о позиции Ирана. "Критика усиливается по мере того, как становится очевиднее неэффективность этого курса", – сказал политический аналитик и журналист Ахмад Зейдабади.

Бывший президент Мохаммад Хатами недавно подверг публичной критике агрессивный подход и призвал вернуться к стратегии его правительства по установлению доверительных отношений с Западом. "Предыдущая команда чувствует, что ее поддерживают, – заявил Насер Хадьян, профессор политологии Тегеранского университета. – Новая команда чувствует, что должна оправдывать свои действия".

У нынешнего иранского руководства пока есть много козырей: влияние на шиитов в Ираке, связи с ливанским "Хезболлахом" и возможность использовать нефть как оружие. Но неуверенность, связанная с Советом Безопасности и возможными санкциями, заставила многих в Иране вновь задуматься о разумности лобовой стычки с Западом.