Когда сага о личной жизни министра внутренних дел Великобритании Дэвида Бланкетта набирала обороты в горячее августовские дни, даже его самые гневные критики в партии лейбористов не предполагали, что все это в конечном итоге приведет к отставке. В среду по мере того как перспективы политического выживания министра внутренних дел становились час от часу все мрачнее, трагический конец казался все неизбежнее, пишет The Independent (перевод на сайте Inopressa.ru).

Кризис Бланкетта начался с его романа с Кимберли Куинн, замужней женщиной, издательницей консервативного журнала The Spectator, чьему банковскому счету позавидовало бы большинство министров. Даже его противники уважали за то, что он, почти слепой мальчик, выросший в нищете, пробился наверх и занял одну из самых высоких должностей в государстве.

За его ярким восхождением по политической лестнице последовало не менее драматичное падение, после истории, которая местами напоминает роман Джеффри Арчера, а местами - трагедию Шекспира. Судьба Бланкетта была решена, когда он, забыв о политической карьере, решил, что хочет поддерживать отношения с двухлетним сыном миссис Куинн, которому, как он говорит, приходится отцом. Он, в отличие от многих других политиков, говоря о том, что семья для него - на первом месте, действительно думал именно так.

Жестокие передряги начались, когда миссис Куинн в августе порвала с Бланкеттом отношения, длившиеся три года, что полностью выбило его из колеи. Неизвестно, как тайна их связи стала известна редакции News of the World, где о ней написали через несколько дней после того, как миссис Куинн сообщила ему, что остается со своим мужем Стивеном. Обе стороны отрицают, что утечка исходила от них.

В этой ситуации традиционно мужская и традиционно женская роль переставлены местами: в данном случае Бланкет не состоит в браке и, несмотря на свой высокий пост, хотел, чтобы об их отношениях стало известно. Он неоднократно просил миссис Куинн выйти за него замуж - ему казалось, что он нашел свою половину.

Миссис Куинн, которая, будучи замужем, хотела держать свои отношения с Бланкеттом в секрете, возможно, рассчитывала, что для Бланкетта его политическая карьера будет важнее. Она ошибалась, что стало очевидно, когда министр внутренних дел занял опасную позицию, начав противостоять кампании, организованной против него в печати четой Куиннов. Стивен Куинн признал, что эта кампания должна была оказать влияние на отдел Верховного суда по решению семейных вопросов, который должен был рассматривать прошение Бланкетта о допуске к ребенку.

В ходе информационной атаки всплыл убийственный факт, касающийся поведения Бланкетта во время романа с миссис Куинн: в газете The Sunday Telegraph, принадлежащей той же группе, что и The Spectator, появилось сообщение, что министр внутренних дел способствовал ускорению процесса получения визы для няни, приглашенной миссис Куинн, Леонсии Касалме. Таким образом, граница между личным и общественным была нарушена.

Бланкетт отрицал это обвинение, но из-за его тяжести был вынужден явиться на дознание к сэру Алану Бадду, бывшему советнику по бюджету.

Во вторник стало очевидно, что Бланкетту не выпутаться из этого дела. Сэр Алан сказал ему, что между министерством внутренних дел и отделением по делам иммигрантов велась переписка относительно сроков получения визы няней. Бланкетт сказал, что не помнит об этом, но понял, что уже получил черную метку.

За несколько дней до этого в поведении Бланкетта проявились признаки отчаяния. Он, к изумлению депутатов от Лейбористской партии, явившись на рождественскую вечеринку, исполнил номер Фреда Астера "Pick Yourself Up" ("Подними себя за шкирку"). Гости, среди которых был Джон Прескотт, обменивались смущенными взглядами, с изумлением наблюдая за этим спектаклем.

Конец надвигался стремительно. В среду в 16:00 в резиденции британского премьера Бланкетта все еще безусловно поддерживали. Однако в километре оттуда, в министерстве внутренних дел, в это время Бланкетта ждали на сессию, организованную по инициативе правительства, куда он так и не явился.

В этот момент стало совершено ясно, что до полного краха его карьеры остались считанные часы. В 18:04 было подписано его прошение об отставке.