Евгений Гришковец написал текст про отношение к нынешнему состоянию российского телевидения и людям, делающим телепередачи. Фразу из этого текста драматурга на вручении главной телепремии года процитировал новый лауреат "ТЭФИ" Михаил Козырев ("Неголубой огонек").

"Новая газета" публикует этот текст Гришковца:

Когда я родился, меня принесли в дом, где уже был телевизор. Телевизор был для меня всегда. Телевизор - это часть дома и огромная часть жизни. Это и вырезанная ножницами из газеты программа, и кино...в этой программе, и постоянное ожидание чего-то удивительного и интересного... И тоска от музыки, которая сопровождала прогноз погоды в программе "Время". Эта музыка означала, что пора спать, а утром в школу...

Потом был первый телевизор, который я купил сам. Я заработал на телевизор, купил его и принес в свою первую маленькую отдельную квартиру. Я гордился. Я принес свой телевизор в свой дом. Я чувствовал себя самостоятельным и сильным. Я был молодым. И в моем телевизоре было так много надежды, так много людей, которым я доверял, так много разных событий...

В том телевизоре было, правда, и "Лебединое озеро", и танки... Это все было у меня дома. И у меня дома в моем телевизоре появилось новое телевидение, которое я ощущал своим, - там бежали кони "Вестей", там зеленел шар НТВ и многое другое... И все это у меня дома.

Теперь мой дом стал больше, в нем есть уже и мои дети, и мой телевизор увеличился и стал дороже; и вроде бы кони бегут, и зеленый шар летит... Но стало стыдно включать телевизор. Не страшно, хотя у меня дома через телевизор оказались и остаются убитые дети и их убийцы, взорванные самолеты и дома, и весь ужас последних лет... а именно стыдно.

Потому что в моем доме не было раньше так много фальши и лжи. В свой дом я никогда не приглашал людей, которые так сильно изменили самим себе. Свой дом я берегу от предательства и презрения к себе и моим домочадцам. Но как только я включаю телевизор - в мой дом проникает ложь. А если мне лгут - значит, меня не уважают, мною брезгуют прямо у меня дома.

Но свой телевизор я не выброшу. Я работал и заработал себе на телевизор, и он стоит у меня дома... И, значит, все то, что у вас на телевидении происходит, меня сильно касается, потому что в итоге то, что у вас там происходит, оказывается у меня дома. И тогда уже мне, в свою очередь, приходится лгать своим детям.

А я так хочу, чтобы у меня дома было хорошо. Понимаете, хорошо! Но при этом чтобы не было стыдно за то, что мне хорошо. А стыдно бывает, когда врут, когда боятся. Вот тогда - стыдно. И, значит, пока мы врем и боимся, хорошо не будет - будет стыдно. Вам с одной стороны, а мне - с другой, у меня дома, у моего телевизора. Но телевизор я не выключу. Так что посмотрю... Точнее, посмотрим.