Общество

2:54AM Wednesday, Nov 6, 2002

Лариса Абрамова (фото. "Комсомольская правда" )

Газета "Комсомольская правда" публикует интервью с одной из заложниц "Норд-Оста" которая в момент захвата успела закрыться в маленькой каморке, где провела три дня без еды, света и почти без воды. Лариса Абрамова - тоже бывшая заложница. Правда, на нее не наставляли автомат, не кричали: "Сидеть!"

Но в некотором смысле ей было даже тяжелее, чем людям в зале. Лариса Абрамова, обслуживавшая спектакль, была заперта одна в маленькой комнате без еды, света и почти без воды на трое суток. Как удалось не сойти с ума? Послушайте ее рассказ, записанный в больнице...

- Я реквизитор. Как всегда, в этот день в антракте мы с ребятами сделали необходимые перестановки и пошли к себе в комнату. Начался второй акт. Когда танец летчиков заканчивается, на сцену выходит Чкалов. И в этот момент мне ребята выносят ранец, канистру и гаечные ключи, я должна принять их, чтобы не загремели, и отнести на место. И вот подхожу и из-за кулис не вижу танцоров. Странно. Вижу мужика, который стреляет в потолок и кричит. Я сначала подумала: ОМОН, что-то происходит в зале. У меня за спиной стоял начальник монтировочного цеха. Он сказал: "А пошли-ка мы со сцены!" И мы пошли: ребята - к себе, а я - на свое рабочее место. Спокойно, не торопясь. Еще не боялись. И тут раздается какой-то топот, выстрелы. Я заперла на ключ дверь, ведущую на сцену, а чуть позже и вторую, ведущую в коридор. Во время спектакля в гримерках, реквизиторных работает трансляция. Я слушаю: люди на сцене говорят на незнакомом языке, а потом на русском с акцентом. Мол, мы из Чечни, а вы все заложники.

- Убежать не пытались?

- Мне как-то и в голову не пришло уйти с рабочего места. Позвонила домой, предупредила. А минуты через три чеченцы подошли к дверям, пихнули одну, потом другую и начали что-то тяжелое таскать. Кричали "Сюда ставь!", и я поняла, что они обе двери минируют.

Только где-то через полчаса я поняла, что все это достаточно серьезно и надо что-то делать. Но делать было уже нечего. Решила - останусь-ка я в комнате. Осмотрела все свои запасы... если это можно так назвать. Из питья грамм сто восемьдесят воды в кружке. Из "еды" - пузырек корвалола. Ладно, думаю, "съем" корвалольчику, запью водой, авось переживу как-нибудь. Через час погасила свет, так, на всякий случай, чтобы уж наверняка не догадались, что внутри кто-то есть. У меня был маленький карманный фонарик, но я включала его исключительно редко, так как боялась, что обнаружат.

Комната, где я провела эти три дня, длинная, "чулочком", площадью около девяти "квадратов". По стенкам трехъярусные стеллажи, на которых лежит реквизит для спектакля: зонтики, баулы, сумки, фонари. Рабочий стол с двумя стульями. Тумбочка. Телефон на столе. Все.

Я очень боялась шуметь. Дверь хлипкая, из-за нее все хорошо слышно. Заподозрят что-нибудь, полоснут очередью.

На стеллажах было небольшое местечко. Сняла зонтики, чтобы ненароком не свалились. Положила под голову две театральные подушечки, шалью накрылась и легла в позе эмбриона, потому что места мало. Думаю: ладно, утро вечера мудренее, посмотрим, что дальше будет.

На второй день я услышала шум воды. По телефону меня успокоили и сказали, что где-то рядом прорвало трубу. Это был тяжелый момент. Вода горячая, от нее поднимается пар. Жарко стало и душно. Я разделась до трусиков. Потом меня с удвоенной силой стала мучить жажда от этого горячего влажного воздуха. Может, не так уж и жарко было, но по ощущениям невыносимо. Я позвонила и сказала: "Ребята, боюсь, что у меня не хватит сил..." А по времени это было уже после того, как застрелили первую девочку. Поэтому мне сказали: "Сиди, сколько можешь". Но на следующий день воду перекрыли, и значительно полегчало.

- А как вы созванивались с "большой землей"?

- С опаской. За дверью попеременно дежурили два боевика. Одного звали Ахмад, другого не знаю как. На вторые сутки я начала к ним привыкать. В этих условиях у меня сильно обострился слух. Мы жили с моими охранниками "синхронно". Я уже почти точно могла угадывать, когда часовой встанет, чтобы размять конечности. Тогда и сама меняла положение тела. Иногда он уходил к сцене. Я вскакивала, делала легкую зарядку и ползла к телефону. Накидала на пол тряпочек, чтобы передвигаться бесшумно. Передвигалась, стараясь распределить вес тела на большую площадь.

У телефона короткий шнур, а то я бы взяла его с собой на стеллаж. А так доползала, набирала номер и молчала. Мне говорили домашние, когда подходили к телефону: "Если это ты, подыши в трубку!" И я начинала дышать, как собачка... Потом шептала: "Информацию!" И они рассказывали, где были и до кого дозвонились. Дома муж и дочка шестнадцатилетняя попеременно дежурили.

- Это вы сами дозванивались. А у вас в комнате телефон не трезвонил?

- Было такое на третьи сутки. Мне потом сказали, что появилась возможность меня вытащить с утра, за сутки до штурма. Но я телефонную трубку не сняла, потому как в здании стояла идеальная тишина, можно было услышать, как летит муха. И поскольку мой страж был за спиной, я не двинулась с места. Меня бы точно вычислили.

- Заложникам устроили туалет в оркестровой яме. Как вы решили этот вопрос?

- Было трудно переломить себя. Рабочее место, и вдруг на нем гадить... Я нашла банку, обернула тряпками, чтобы не было слышно. Весь процесс происходил долго и мучительно медленно, потому что скрипел пол при малейшем движении, и я двигалась по миллиметру в минуту.

Полностью читайте это интервью в газете "Комсомольская правда"...

Смотрите также: Общество, Мода, Религия, Светская жизнь, Шоу Бизнес, Пикантные новости, Животные, Криминал

Рассылки:
  Новости-почтой
  TV-Программа
  Гороскопы
  Job Offers
  Концерты
  Coupons
  Discounts
  Иммиграция
  Business News
  Анекдоты
Многое другое...