|
|
|
Чемодан. Шоферские перчатки
|
С Юрой Шлиппенбахом мы познакомились на конференции в Таврическом
дворце. Вернее, на совещании редакторов многотиражных газет. Я представлял
газету "Турбостроитель". Шлиппенбах -ленфильмовскую многотиражку под
названием "Кадр".
Докладывал второй секретарь обкома партии Болотников. В конце он
сказал:
- У нас есть образцовые газеты, например, "Знамя прогресса". Есть
посредственные, типа "Адмиралтейца". Есть плохие, вроде "Турбостроителя". И
наконец, есть уникальная газета "Кадр". Это нечто фантастическое по
бездарности и скуке.
Я слегка пригнулся. Шлиппенбах, наоборот, горделиво выпрямился. Видимо,
почувствовал себя гонимым диссидентом. Затем довольно громко крикнул:
- Ленин говорил, что критика должна быть обоснованной!
- Твоя газета, Юра, ниже всякой критики, - ответил секретарь...
В перерыве Шлиппенбах остановил меня и спрашивает:
- Извините, какой у вас рост?..
Я не удивился. Я к этому привык. Я знал, что далее последует такой
абсурдный разговор:
"- Какой у тебя рост? - Сто девяносто четыре. - Жаль, что ты в
баскетбол не играешь. - Почему не играю? Играю. - Я так и подумал..."
- Какой у вас рост? - спросил Шлиппенбах.
- Метр девяносто четыре. А что?
- Дело в том, что я снимаю любительскую кинокартину. Хочу предложить
вам главную роль.
- У меня нет актерских способностей.
- Это неважно. Зато фактура подходящая.
- Что значит - фактура?
- Внешний облик.
Мы договорились встретиться на следующее утро.
Шлиппенбаха я и раньше знал по газетному сектору. Просто мы не были
лично знакомы. Это был нервный худой человек с грязноватыми длинными
волосами. Он говорил, что его шведские предки упоминаются в исторических
документах. Кроме того, Шлиппенбах носил в хозяйственной сумке однотомник
Пушкина. "Полтава" была заложена конфетной оберткой.
- Читайте, - нервно говорил Шлиппенбах.
И, не дожидаясь реакции, лающим голосом выкрикивал:
Пальбой отбитые дружины,
Мешаясь, катятся во прах.
Уходит Розен сквозь теснины,
Сдается пылкий Шлиппенбах...
В газетном секторе его побаивались. Шлиппенбах вел себя чрезвычайно
дерзко. Может быть, сказывалась пылкость, доставшаяся ему в наследство от
шведского генерала. А вот уступать и сдаваться Шлиппенбах не любил.
Помню, умер старый журналист Матюшин. Кто-то взялся собирать деньги на
похороны. Обратились к Шлиппенбаху. Тот воскликнул:
- Я и за живого Матюшина рубля не дал бы. А за мертвого и пятака не
дам. Пускай КГБ хоронит своих осведомителей...
При этом Шлиппенбах без конца занимал деньги у сослуживцев и возвращал
их неохотно. Список кредиторов растянулся в его журналистском блокноте на
два листа. Когда ему напоминали о долге, Шлиппенбах угрожающе восклицал:
- Будешь надоедать - вычеркну тебя из списка!..
Вечером после сове... |
| | Назад к списку
|
| Если вы считаете, что информация устарела или неактуальна сообщите нам. |
|
|
News
