В заблуждение меня ввел, конечно, его смокинг, и в течение каких-нибудь
двух секунд я действительно его не узнавал. Он был для меня просто
долгожданным клиентом, первым, кого судьба мне наконец послала за всю
неделю, и, естественно, показался великолепным. Даже в смокинге в 9.45 утра
он был неземным видением. Хотя из рукавов, не доходивших до запястья дюймов
на шесть, свисали длинные костлявые кисти рук, а края носков и края брюк
тщетно пытались встретиться, он был прекрасен, этот первый за неделю клиент.
Но затем я увидел лицо, и клиента не стало - передо мной был мой
дядюшка Отто. Прекрасное видение исчезло. Как всегда, дядюшка напоминал
старого, верного пса, которому только что ни за что ни про что дали пинка в
зад. Дальнейшее мое поведение не отличалось оригинальностью. Я сказал:
- А, это вы, дядюшка Отто!
Вы бы его тоже где угодно узнали, доведись вам хоть раз увидеть эту
физиономию. Когда лет пять назад на обложке журнала "Тайм" поместили его
портрет {а было это в году 80-м или 81-м), по меньшей мере человек двести
прислали в редакцию письма, где клялись, что вовек его не забудут.
Большинство из них даже добавили что-то насчет ночных кошмаров. Вы хотите
знать полное имя моего дядюшки? Пожалуйста. Зовут его Отто Шеммельмайер. Но
прошу вас не делать из этого каких-либо поспешных выводов. Он всего лишь
родной брат моей матери, меня же зовут Смит.
- Гарри, мой мальчик, - сказал он, и из его груди вырвался звук,
похожий на стон.
Все это было впечатляюще, но не очень вразумительно. Поэтому я спросил:
- При чем здесь смокинг?
- Я взял его напрокат, - ответил дядюшка.
- Хорошо. Но зачем надевать его рано утром?
- А разве уже утро? - Он растерянно оглянулся по сторонам, подошел к
окну и высунулся в него.
Вот таков он всегда, мой дядюшка Отто.
Когда мне все же удалось убедить его в том, что сейчас действительно
утро, он не без труда пришел к выводу, что, должно быть, всю ночь бродил по
городу.
Убрав костлявые пальцы со лба, он сказал:
- Я был так расстроен, Гарри. На этом банкете...
Пальцы помелькали в воздухе еще с минуту, а затем сжались в увесистый
кулак, который несколько раз опустился на мой стол, подобно молоту,
забивающему сваи.
- Хватит. Теперь я все буду делать сам.
Такие заявления мой дядюшка делал уже не в первый раз с тех пор, как
началась эта история с "Эффектом Шеммельмайера". Вы удивлены? Может быть,
даже считаете, что "Эффект Шеммельмайера" создал дядюшке Отто имя и сделал
его знаменитым? Что ж, все зависит от того, как на это посмотреть.
Он открыл эффект еще в 1966 году, и, возможно, вам это не хуже моего
известно. Короче, он изобрел германиевое реле, которое приводилось в
действие биотоками мозга или, как бы это сказать, электромагнитными полями,
образующимися вокруг мозговых клеток. Он потратил г... |