Унесенный из дольней ночи вдохновенным ветром сновиденья,
я стоял на краю дороги, под чистым небом, сплошь золотым, в
необычайной горной стране. Я чувствовал, не глядя, глянец, углы
и грани громадных мозаичных скал, и ослепительные пропасти, и
зеркальное сверканье многих озер, лежащих где-то внизу, за
мною. Душа была схвачена ощущеньем божественной разноцветности,
воли и вышины: я знал, что я в раю. Но в моей земной душе
острым пламенем стояла единая земная мысль -- и как ревниво,
как сурово охранял я се от дыханья исполинской красоты,
окружившей меня... Эта мысль, это голое пламя страданья, была
мысль о земной моей родине: босой и нищий, на краю горной
дороги я ждал небожителей, милосердных и лучезарных, и ветер,
как предчувствие чуда, играл в моих волосах, хрустальным гулом
наполнял ущелья, волновал сказочные шелка деревьев, цветущих
между скал, вдоль дороги; вверх по стволам взлизывали длинные
травы, словно языки огня; крупные цветы плавно срывались с
блестящих ветвей и, как летучие чаши, до краев налитые солнцем,
скользили по воздуху, раздувая прозрачные, выпуклые лепестки;
запах их, сырой и сладкий, напоминал мне все лучшее, что
изведал я в жизни.
И внезапно дорога, на которой я стоял, задыхаясь от
блеска, наполнилась бурей крыл... Толпой вырастая из каких-то
ослепительных провалов, шли жданные ангелы. Их поступь казалась
воздушной, словно движенье цветных облаков, прозрачные лики
были недвижны, только восторженно дрожали лучистые ресницы.
Между ними парили бирюзовые птицы, заливаясь счастливым
девическим смехом, и скакали гибкие оранжевые звери в
причудливых черных крапах: извивались они в воздухе, бесшумно
выбрасывали атласные лапы, ловили летящие цветы -- и кружась, и
взвиваясь, и сияя глазами, проносились мимо меня...
Крылья, крылья, крылья! Как передам изгибы их и оттенки?
Все они были мощные и мягкие -- рыжие, багряные, густо-синие,
бархатно-черные с огненной пылью на круглых концах изогнутых
перьев. Стремительно стояли эти крутые тучи над светящимися
плечами ангелов; иной из них, в каком-то дивном порыве, будто
не в силах сдержать блаженства, внезапно, на одно мгновенье,
распахивал свою крылатую красоту, и это было как всплеск
солнца, как сверканье миллионов глаз.
Толпы их проходили, взирая ввысь. Я видел: очи их--
ликующие бездны, в их очах -- замиранье полета. Шли они плавной
поступью, осыпаемые цветами. Цветы проливали на лету свой
влажный блеск: играли, крутясь и взвиваясь, яркие гладкие
звери: блаженно звенели птицы, взмывая и опускаясь, а я,
ослепленный, трясущийся нищий, стоял на краю дороги, и в моей
нищей душе все та же лепетала мысль: взмолиться бы, взмолиться
к ним, рассказать, ах, рассказать, что на прекраснейшей из
Божьих звезд есть страна -- моя страна,-- умирающая в тяжких
мороках. Я чувствовал, что, зах... |
News
